Страсти в глухой сибирской деревне

Кирилл шагал по разбитой дороге, ведущей в глухую сибирскую деревню, где вырос. Пыль вилась под ногами, а в воздухе пахло свежим сеном и чем-то терпким, как старый самогон. Он не был здесь лет десять, с тех пор как уехал в город на заработки. Теперь вернулся, потому что старая тетка Евдокия написала: «Приезжай, племянник, дом пустует, а мне одной тяжко». Кирилл хмыкнул, вспоминая ее пышные формы, всегда скрытые под цветастыми платками. В деревне все по-старому: покосившиеся избы, коровы мычат, а соседи перешептываются о чужаках.

Евдокия встретила его на пороге, обняла крепко, прижавшись грудью. «Ну, здравствуй, родной! Как вырос-то, аж не узнать». Она была полной, с румяными щеками и глазами, что искрились лукавством. Кирилл почувствовал, как ее тело прильнуло слишком близко, но отмахнулся – родня же. В доме пахло пирогами и дымом от печки. «Садись, поешь, а то с дороги отощал». Она налила чаю, села напротив, и разговор потек о деревенских делах: как корова отелилась, как сосед Прокопий трактор починил.

Вечером, когда стемнело, Евдокия предложила баню истопить. «Помоешься, а то городской пылью пропах». Кирилл согласился, разделся в предбаннике, вошел в парную. Жар обдал тело, пот покатился по коже. Вдруг дверь скрипнула, и вошла она – голая, с веником в руках. «Не пугайся, племяш, в деревне так принято, вместе париться». Ее груди колыхнулись, тяжелые, с темными сосками, бедра широкие, а между ног темнел треугольник волос. Кирилл замер, член его начал набухать.

«Тетя, ты что?» – пробормотал он, но она подошла ближе, улыбаясь. «А что? Мы ж родные, чего стесняться. Давай я тебя попарю». Она хлестнула веником по его спине, потом по ягодицам, и Кирилл почувствовал, как ее рука скользнула ниже, коснулась члена. «Ого, какой вырос! Не то что в детстве». Он не выдержал, схватил ее за талию, прижал к себе. Губы их слились в поцелуе, соленом от пота. Евдокия застонала, ее руки обвили его шею.

Они упали на полок, тела сплелись. Кирилл целовал ее шею, спускаясь к груди. Соски затвердели под языком, он посасывал их, покусывая. «Давай, милый, не томи», – шептала она, раздвигая ноги. Его член вошел в нее легко, она была мокрой, горячей. Толчки следовали один за другим, деревянные стены скрипели в такт. Евдокия извивалась, царапая его спину, выкрикивая: «Глубже, родной, трахай свою тетку!» Оргазм накрыл их одновременно, сперма выплеснулась внутрь.

После бани они лежали в постели, Евдокия гладила его по груди. «Знаешь, в нашей глухой деревне такие секреты хранятся. Твоя бабка, моя сестра, тоже любила пошалить с родней». Кирилл удивился, но возбуждение вернулось. На следующий день приехала кузина Прасковья, дочь Евдокии. Она была стройной, с длинными волосами и задорным взглядом. «Дядя Кирилл? Ой, как изменился!» Они обнялись, и он почувствовал ее упругие формы.

Вечером за столом самогон лился рекой. Прасковья хихикала, рассказывая байки о деревенских парнях. «Они все как трактора – громкие, но толку мало». Евдокия подмигнула: «А наш Кирилл – настоящий жеребец». Атмосфера накалялась, шутки становились грязнее. Прасковья села Кириллу на колени, поерзала попкой. «Почувствуй, какой у меня зад». Он не выдержал, рука скользнула под юбку, пальцы нащупали влажные трусики.

Евдокия наблюдала, улыбаясь. «Давайте в баню опять, только все вместе». В парной одежда слетела быстро. Прасковья стояла обнаженной, ее тело блестело от пота, маленькие груди торчали сосками. Кирилл поцеловал ее, потом Евдокию. Женщины переглянулись, и Прасковья опустилась на колени, взяла член в рот. Язык ее кружил по головке, губы всасывали глубоко. «Ммм, вкусный», – промычала она.

Евдокия легла на полок, раздвинула ноги. «Лижи меня, дочка». Прасковья наклонилась, язык ее заскользил по клитору матери. Кирилл вошел в Прасковью сзади, толкая член в ее тесную щель. Стоны наполнили баню. Он шлепал по ягодицам, ускоряя темп. «Трахай ее, племянник, покажи силу!» – кричала Евдокия, кончая от языка дочери.

Потом они поменялись. Кирилл лег, Прасковья оседлала его, прыгая на члене, груди ее подпрыгивали. Евдокия села ему на лицо, трется влагалищем о рот. Язык его проникал внутрь, слизывая соки. Оргазмы следовали один за другим, тела сплетались в потном хаосе. «В нашей глухой сибирской деревне такие рассказы порно инцеста творятся», – хохотала Евдокия, когда все кончили.

На утро Кирилл проснулся от шума. Соседка Аграфена пришла в гости, полная женщина с хитрым взглядом. «Слышала, у вас весело». Евдокия пригласила ее за стол, налила самогонки. Разговор скатился к интимному: «Мужики в деревне слабые стали, а вот родственники – другое дело». Аграфена кивнула: «У меня с племянником было, ой, как жарко».

Вскоре все четверо оказались в постели. Аграфена разделась, ее огромные груди повисли, живот колыхался. Кирилл взял ее сзади, входя в пышную задницу. «Анал любишь?» – спросила она, постанывая. Член скользнул в тугую дырочку, растягивая. Прасковья лизала Евдокию, а та сосала у Кирилла, когда он вышел из Аграфены.

Сцена была дикой: тела переплетались, стоны эхом разносились по избе. Кирилл трахал по очереди, сперма лилась рекой. «Порно рассказы секса в глухой деревне – это наша реальность», – шептала Прасковья, кончая в очередной раз.

Дни шли, и Кирилл втянулся в деревенский ритм. Утром – работа по хозяйству, вечером – оргии с родственницами. Однажды они пошли в лес по грибы. В чаще Евдокия прижалась к дереву, задрала юбку. «Возьми меня здесь». Кирилл вошел резко, толкая в мокрую щель. Прасковья смотрела, мастурбируя, потом присоединилась, целуя мать.

Вдруг из кустов вышла еще одна соседка, Варвара, худощавая и строгая. «Что тут творите?» Но вместо скандала она улыбнулась: «Можно присоединиться?» Одежда слетела, и Варвара легла на траву, раздвинув ноги. Кирилл лизал ее, язык кружил по клитору, пальцы входили внутрь. Женщины стонали хором.

Групповой секс в лесу был незабываемым: члены менялись местами, рты и руки ласкали все подряд. «Рассказы порно в глухой деревне оживают», – думала Евдокия, чувствуя оргазм.

Вернувшись домой, они продолжили. Кирилл экспериментировал: брал Прасковью в анал, пока она лизала Аграфену. Евдокия сидела на его лице, трется. Стоны, крики, пот – все смешалось.

Но однажды приехал дальний родственник, дядя Фома. Он был крепким, с бородой, и сразу понял, что к чему. «В вашей глухой деревне порно рассказы изнасилования бабушек? Ха, давайте по-настоящему». Но все было по согласию. Фома присоединился, трахая Евдокию, пока Кирилл имел Прасковью.

Оргия длилась полночи. Фома кончил в рот Аграфене, Кирилл – в зад Варваре. Утром все смеялись, попивая чай. «Такие порно рассказы в глухой сибирской деревне не забудешь».

Кирилл решил остаться. Деревня, что казалась скучной, стала раем страстей. Каждый день – новые приключения, новые тела. Он трахал, лизал, сосал, и мир кружился в вихре похоти.

Однажды в сарае с сеном Прасковья оседлала его, прыгая как наездница. Евдокия стояла рядом, мастурбируя. «Глубже, милый!» Член пульсировал, сперма выстрелила.

В другой раз у реки они купались голыми. Варвара плыла, Кирилл догнал, вошел под водой. Волны плескались, тела сливались.

Аграфена любила минет: брала глубоко, глотая. «Вкусно, как мед».

Фома устроил БДСМ-игру: связал Евдокию, шлепал, потом трахал. Она стонала от удовольствия.

Но все оставалось в семье, в глухой деревне, где секреты хранились надежно.

Кирилл понял: это его место. Страсти бушевали, и конец был далек.

Прошло время, и в деревню приехала еще кузина, Софья. Она была пышной, с огненными волосами. Увидев оргию, присоединилась без слов. Ее рот работал чудесно, язык ласкал яйца Кирилла, пока он имел Прасковью.

В постели все шестеро сплелись. Руки, губы, члены – хаос наслаждения. «Читать порно рассказы в глухой деревне – одно, а жить – другое», – подумал Кирилл, кончая.

И так продолжалось, день за днем, в ритме деревенской жизни, пропитанной сексотом.

Конец? Нет, только начало новых историй.