Артемий ввалился в квартиру, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась. Мать, Евдокия, сидела на кухне, ковыряя ложкой в кастрюле с борщом. «Ну ты и шумный, как трактор на заводе», буркнула она, не поднимая глаз. Он ухмыльнулся, скинул куртку и плюхнулся на стул напротив. В воздухе висел запах перегара от вчерашней попойки с дружками.
«Мам, а помнишь, как отец рассказывал про свои подвиги на стройке? Типа, там бабы были покладистые, ха». Евдокия фыркнула, отодвигая кастрюлю. Ей уже за пятьдесят, но тело еще держало форму, хоть и обвисло местами, как старая резина на конвейере. Артемий уставился на ее блузку, где пуговицы еле сдерживали грудь. «Чего пялишься? Ешь давай».
Он не стал есть. Вместо этого потянулся через стол и схватил ее за руку. «А если я тебе скажу, что хочу тебя, как те бабы на стройке?» Евдокия опешила, но не отдернула руку. Глаза ее забегали, как шестеренки в механизме. «Ты спятил, сынок? Это же... не по-людски». Но в голосе сквозила не злость, а что-то иное, возбужденное.
Артемий встал, обошел стол и прижал ее к спинке стула. Его руки скользнули под блузку, нащупывая теплую кожу. «Да ладно, мам, ты же не железная. Сколько лет без мужика-то?» Евдокия задышала чаще, пытаясь оттолкнуть, но слабо. «Прекрати, Артемий... ой, черт». Его пальцы уже расстегивали пуговицы, обнажая полные груди с темными сосками, торчащими, как болты на станке.
Он наклонился и впился губами в один сосок, посасывая грубо, с чавканьем. Евдокия застонала, вцепившись в его волосы. «Не надо... ах, блин». Но тело ее выгнулось навстречу. Артемий спустил штаны, член встал колом, упираясь в ее бедро. «Смотри, мам, это для тебя». Она глянула вниз, глаза расширились. «Господи, какой здоровый... как у отца».
Он задрал ее юбку, сдвинул трусы в сторону и вошел резко, как поршень в цилиндр. Евдокия вскрикнула, но обхватила его ногами. «Еби меня, сынок, еби свою старую мать». Они трахались на кухне, стол трясся, посуда звенела. Артемий долбил ее сильно, пот лился ручьем. «Ты мокрая, как смазка на заводе».
После первого раза они перешли в комнату. Евдокия легла на кровать, раздвинув ноги. «Давай еще, не останавливайся». Артемий лег сверху, входя медленно теперь, растягивая удовольствие. Она стонала, царапая его спину. «Глубже, черт возьми, глубже».
Вдруг зазвонил телефон. Артемий схватил трубку, не выходя из нее. «Да, Коля? Приходи, у меня тут весело». Евдокия зашептала: «Ты что, с ума сошел?» Но он усмехнулся: «Пусть посмотрят, как молодые ебут старых».
Через полчаса в дверь постучали. Коля и Миша, дружки Артемия с завода, ввалились с бутылками. Увидев Евдокию на кровати, голую и растрепанную, они обалдели. «Это твоя мама? Ни хрена себе».
Артемий кивнул: «Давайте, парни, присоединяйтесь. Она не против». Евдокия покраснела, но не стала одеваться. «Вы серьезно? Ладно, черт с вами».
Коля первым подошел, расстегивая ширинку. Его член был толще, чем у Артемия. Он сунул его Евдокии в рот, пока Артемий трахал ее сзади. «Соси, тетя, соси хорошо». Она чмокала, давясь, но старалась. Миша тем временем мял ее груди, щипая соски.
Они менялись местами. Теперь Миша ебал ее в пизду, а Коля в рот. Артемий смотрел, дроча. «Смотрите, как старую жену ебут, ха». Евдокия стонала, тело ее тряслось от оргазмов.
Поворот: вдруг Евдокия прошептала: «В жопу... попробуйте в жопу». Парни переглянулись. Артемий смазал член слюной и приставил к ее анусу. «Расслабься, мам». Он вошел медленно, она завыла от боли и удовольствия. «Ааа, еби старую в жопу».
Коля и Миша тоже захотели. Они по очереди трахали ее зад, пока один в рот, другой в пизду. Комната наполнилась стонами и запахом пота. «Мы ебем старых баб, парни, это круто».
Они продолжали часами, меняя позы. Евдокия кончала раз за разом, тело ее блестело от спермы. Артемий кончил последним, в ее жопу, и все рухнули на кровать, хохоча. «Ну, мам, как тебе групповуха?» Она улыбнулась устало: «Лучше, чем на пенсии сидеть».
На следующий день Артемий проснулся от того, что Евдокия гладила его член. «Опять хочешь?» Она кивнула: «Да, сынок, еби меня снова». Они трахались тихо, но страстно. Потом он позвал парней опять.
Так и пошло. Каждые выходные собирались, ебли старую в разных позах. Однажды даже на кухне, bends over the table. Евдокия привыкла, даже предлагала идеи. «Давайте в ванне, с пеной».
Поворот: муж Евдокии, отец Артемия, вернулся из командировки неожиданно. Услышал стоны, вошел и увидел, как сын и друзья дерут его жену. Вместо скандала, он расстегнул штаны: «Ну вы даете. Дайте и мне».
Но это уже другая история. А пока они продолжали, наслаждаясь каждым моментом.
Артемий всегда помнил тот первый раз, когда все началось. Евдокия изменилась, стала живее, как машина после ремонта. Парни шутили: «Мы как бригада на конвейере, ебем старых порно рассказы в реальности».
Григорий ввалился домой после смены, а семья уже ждала. Фекла подмигнула отцу, и вечер перерос в нечто запретное. Евдокия и Прохор присоединились, тела сплелись в страсти.
Стоны заполнили квартиру, когда папа взял дочь, а мама – сына. Это был их секрет, полный грязных ласк и поворотов.
Варвара сидела за кухонным столом, когда Тимофей вернулся с завода. Она улыбнулась и сказала: «Сынок, я дам тебе в попу, как в тех порно рассказах». Он опешил, но возбуждение взяло верх.
Они перешли в спальню, где она наклонилась, и он вошел медленно, чувствуя тесноту. Стоны заполнили комнату, кульминация наступила в мощном оргазме, но это было только начало их тайных встреч.
Кирилл копался в гараже и нашел старые фотографии матери в откровенных позах. Это разожгло в нем желание, приведшее к интимным отношениям с Златой. Они начали снимать новые снимки, превращая их в личные порно рассказы.
Вскоре присоединилась сестра Влада, и семья погрузилась в вихрь страсти, фотографий и секса, полного запретных удовольствий.