Первый раз в попу с мамой

Эльза хлопнула дверью холодильника, чертыхаясь под нос. Этот старый агрегат опять барахлил, как заржавевший конвейер на заводе. Она, мать-одиночка, вкалывала на фабрике по двенадцать часов, а дома ждал сын Глеб, который вечно торчал в своей комнате за компьютером. Сегодня она вернулась раньше, решив устроить ужин по-человечески. Глеб, здоровый парень, недавно вернулся из армии, и его присутствие в доме добавляло напряжения. Не того, что раньше, а какого-то нового, электрического.

«Глеб, иди жрать!» – крикнула она, расставляя тарелки. Он вывалился из комнаты в растянутой майке, мышцы перекатывались под кожей, как поршни в двигателе. «Мам, ты чего орешь? Я не глухой». Они сели за стол, и разговор потек, как масло по шестеренкам. Эльза жаловалась на работу, на начальника, который лапал ее глазами, как гаечный ключ. Глеб посмеивался, но в его взгляде сквозило что-то хищное.

После ужина она пошла в душ, смывая пот и усталость. Вода лилась, как из прорванной трубы, а мысли крутились вокруг сына. Он вырос, стал мужчиной, и иногда она ловила себя на странных мыслях. Выйдя в халате, она увидела, как Глеб роется в ее шкафу. «Ты чего там шастаешь?» – рявкнула она. «Да трусы твои ищу, свои постирал». Смех разобрал обоих, но ситуация накалилась.

Они уселись на диван, включили телевизор. Фильм был дурацкий, про каких-то любовников в мастерской. Эльза почувствовала, как рука сына легла на ее бедро. «Мам, ты красивая, знаешь?» – пробормотал он. Она замерла, сердце стучало, как молот по наковальне. «Не дури, Глеб». Но он не убрал руку, а потянулся ближе. Их губы соприкоснулись, и мир закрутился, как турбина.

Поцелуй был грубым, жадным. Эльза оттолкнула его, но weakly. «Это неправильно», – прошептала она. Глеб усмехнулся: «А кто сказал, что правильно – это весело?» Он потянул за халат, обнажая ее грудь. Соски затвердели от прохлады и возбуждения. Его руки сжали их, как тиски, и она застонала. Они повалились на диван, тела сплелись в хаотичном ритме.

Глеб стянул с нее халат полностью, его глаза горели. Эльза лежала голая, чувствуя себя уязвимой, но желанной. Он целовал ее шею, спускаясь ниже, к животу. «Мам, ты такая горячая», – бормотал он. Она схватила его за волосы, направляя. Его губы добрались до ее лона, и язык заработал, как дрель, проникая вглубь. Эльза извивалась, стоны эхом отдавались в комнате.

Потом она перевернула его, оседлав сверху. Ее руки расстегнули его штаны, освобождая член, твердый, как стальной прут. Она взяла его в рот, работая языком и губами, слюна стекала по chin. Глеб рычал от удовольствия, хватаясь за ее волосы. «Да, мам, соси его!» Это было грязно, запрещенно, но возбуждало до предела.

Они перешли в спальню, где кровать скрипела под ними, как старая машина. Глеб вошел в нее спереди, толчки были мощными, как удары кувалды. Эльза кричала, царапая его спину. Оргазм накрыл ее волной, но он не остановился. «Хочу в попу, мам. Первый раз попробуем?» – прошептал он. Она замерла. Никогда раньше не пробовала анал, но любопытство и похоть взяли верх.

«Ладно, но осторожно», – согласилась она. Глеб смазал пальцы слюной, вводя их в ее зад. Боль смешалась с удовольствием, как искры от сварки. Он растягивал ее медленно, готовя. Потом приставил член и нажал. Эльза взвыла, но не отстранилась. «Расслабься, мам», – уговаривал он, входя глубже.

Движения стали ритмичными, боль ушла, уступив место новому ощущению. Полноты, заполненности. Глеб ускорялся, шлепая по ее ягодицам. «Первый раз в попу, и с тобой, мам!» – выдохнул он. Она стонала, трогая себя спереди, чтобы усилить кайф. Оргазм пришел одновременно, взрывной, как детонация.

Они лежали afterwards, тяжело дыша. «Это было безумие», – сказала Эльза. Глеб засмеялся: «Но крутое безумие». Утро принесло неловкость, но и тайное обещание продолжения. На работе Эльза думала о昨夜, улыбаясь про себя. Глеб ждал дома, и вечер обещал новые приключения.

Прошла неделя, и напряжение нарастало. Эльза вернулась с фабрики, уставшая, но возбужденная мыслями. Глеб встретил ее у двери, прижав к стене. «Скучал по тебе, мам». Его руки полезли под юбку, пальцы нашли трусики. Она не сопротивлялась, наоборот, раздвинула ноги. «Давай здесь, быстро», – прошептала она.

Он задрал юбку, стянул трусы и вошел резко. Стена тряслась от толчков, как от перфоратора. Эльза кусала губу, чтобы не кричать слишком громко. Кончили быстро, но удовлетворительно. Потом ужин, разговоры, и снова постель. На этот раз они экспериментировали с позами. Эльза на четвереньках, Глеб сзади, снова в попу.

«Теперь я привыкла, первый раз был страшновато», – призналась она. Он шлепнул ее: «Зато теперь ты моя шлюшка». Слова были грубыми, но заводили. Они трахались часами, пот лился рекой, тела скользили.

Однажды Глеб принес смазку с работы, мол, ребята на заводе посоветовали. «Для лучшего скольжения», – подмигнул он. Эльза рассмеялась: «Ты что, с ними делишься?» «Нет, но они завидуют». Вечер прошел в анальных играх, с игрушками, которые он купил тайком.

Эльза чувствовала себя reborn, как машина после капремонта. Секс стал частью рутины, но каждый раз с поворотом. Однажды они попробовали на кухне, она bent over стол, он входил сзади, мешая тесто для пирога. Мука летела во все стороны, смех мешался со стонами.

Но тайна давила. Эльза боялась, что узнают. Глеб успокаивал: «Никто не узнает, мам. Это наше». Их связь крепла, секс становился изощреннее. Первый раз в попу перерос в регулярные сессии, с элементами доминации. Она связывала его, он – ее.

Месяц спустя случился поворот. Подруга Эльзы зашла в гости, заметила изменения. «Ты светишься, подруга. Новый мужик?» Эльза покраснела, но отмахнулась. Вечером Глеб устроил сцену ревности: «Ты моя, мам!» Секс был яростным, с криками и следами на коже.

Они решили уехать на выходные, в деревню, где дом бабушки пустовал. Там, в тишине, они отдавались страсти полностью. На сеновале, в сарае, у реки. Анал у костра, под звездами. «Первый раз в попу на природе», – пошутил Глеб. Эльза стонала, не сдерживаясь.

Вернувшись, жизнь продолжилась. Но Эльза забеременела? Нет, она была осторожна. Или нет? Тест показал две полоски. Поворот: ребенок от сына. Они решили оставить, переехать, начать заново. Секс не прекратился, даже усилился от гормонов.

В роддоме Глеб ждал, нервничая. Рождение сына скрепило их связь. Дома, когда малыш спал, они крались в спальню. «Теперь осторожно, мам», – шептал он, входя в попу медленно. Она кивала, кусая подушку.

Годы шли, но страсть не угасла. Первый раз в попу стал легендой их личной истории, фундаментом запретной любви. Они жили тихо, но полно, как хорошо смазанный механизм.

Эльза вспоминала тот вечер, когда все началось. Халат, поцелуй, первый толчок в неизведанное. Теперь она была экспертом, учила Глеба новым трюкам. «Давай глубже», – командовала она. Он подчинялся, рыча от удовольствия.

Однажды они пригласили пару друзей, но не для групповухи – просто ужин. Напряжение висело, и после ухода гостей они набросились друг на друга. «Представь, если бы они увидели», – хихикала Эльза, пока Глеб драл ее в попу на столе.

Жизнь была полна юмора: Глеб шутил про «семейный бизнес», Эльза отшучивалась про «производственный процесс». Их секс был грубым, индустриальным, как фабрика страсти.

В конце концов, они нашли баланс. Любовь, похоть, тайна. Первый раз в попу открыл дверь в мир, где правила не важны, только ощущения.

Но давайте углубимся. Тот первый вечер: Эльза лежала, ноги раздвинуты, Глеб на коленях. Его пальцы, смазанные, кружили вокруг ануса. «Больно будет?» – спросила она. «Немного, но потом кайф», – ответил он. Вход был медленным, сантиметр за сантиметром. Она чувствовала растяжение, как труба под давлением. Затем движение, фрикции, нарастающий ритм.

Ее стоны заполнили комнату, тело адаптировалось. Глеб держал ее бедра, толкаясь. «Ты тесная, мам». Она трогала клитор, ускоряя оргазм. Когда он кончил внутрь, тепло разлилось, как расплавленный металл.

Следующие разы были легче. Они пробовали позы: она сверху, контролируя глубину; сбоку, для комфорта; догги, для глубины. Каждый раз добавляли что-то: вибратор, масло, даже лед для ощущений.

Глеб любил смотреть, как его член исчезает в ее попе. «Красиво, мам». Она краснела, но возбуждалась от грязных слов. Их диалоги были быстрыми: «Сильнее!» – «Да!» – «Глубже!» – «Бери!»

На работе Эльза daydreamed о вечере. Коллеги замечали ее рассеянность, шутили: «Любовь на уме?» Она улыбалась загадочно.

Глеб тоже изменился: стал увереннее, мужественнее. Их связь была не только сексуальной, но и эмоциональной. Они делились секретами, мечтами.

Поворот: однажды Глеб привел девушку домой. Эльза ревновала, но скрыла. Вечером, после ухода гостьи, она набросилась на сына: «Ты мой!» Секс был яростным, с укусами и царапинами. Анал длился полчаса, до изнеможения.

Девушка исчезла, Глеб остался верен маме. Они планировали будущее: дом, сад, тайные ночи.

В один дождливый день они застряли дома. Секс марафон: минет, куни, вагинал, анал. Эльза кончала раз за разом, тело дрожало.

«Помнишь первый раз в попу?» – спросила она. «Как вчера», – ответил он. Они повторили, медленно, наслаждаясь каждым моментом.

И так далее, жизнь текла, страсть горела. Конец? Нет, только начало новых глав.

Расширим описание. В той деревне, на сеновале: сено кололось, но добавляло пикантности. Глеб разложил ее на тюках, вошел в попу, пока луна светила. Стоны пугали сов, но они не останавливались.

У реки: вода плескалась, они на песке. Анал в воде, скользко, необычно. «Первый раз в попу под открытым небом», – хохотал Глеб.

Дома эксперименты продолжались. Связывание: руки к кровати, он входил сзади. Боль и удовольствие смешивались.

Эльза купила страпон, но это для другого раза. Они держались гетеро, но фантазировали.

Юмор: Глеб шутит: «Мам, твоя попа – как идеальный цилиндр, мой поршень входит perfectly». Она смеется: «Ты механик-извращенец».

Диалоги быстрые: «Хочешь?» – «Да». «Где?» – «В попу». «Сейчас!»

Детали: запах пота, вкус слюны, звук шлепков. Все грязно, реально.

Поворот: болезнь. Эльза слегла, Глеб ухаживал. Когда поправилась, секс был нежным, но анал все равно.

Они выросли вместе, в похоти и любви.

Финал: годы спустя, все так же. Первый раз в попу – вечная память.