Отымел мать в заводском пылу

Ростислав ввалился в квартиру, весь в масле от станка, где целый день вкалывал на заводе. Мать, Злата, как всегда, хлопотала на кухне, ее пышные формы колыхались под халатом. «Эй, ма, что на ужин?» — буркнул он, скидывая ботинки. Она обернулась, улыбаясь: «Борщ, сынок, с мясом, как ты любишь». Но в ее глазах мелькнуло что-то хитрое, или ему показалось?

Он плюхнулся на стул, разглядывая ее. Злата была не из тех, кто стареет грациозно — она оставалась сочной, с тяжелыми грудями и задницей, которая могла завести любого. Ростислав давно замечал, как парни на заводе шептались о ней, когда она приходила за ним. «Слушай, ма, а отец опять в командировке?» — спросил он, жуя хлеб. «Да, на две недели уехал, — вздохнула она. — Опять эти трубы на севере чинить».

Вечер тянулся лениво. Ростислав принял душ, смывая заводскую грязь, и вышел в гостиную в одних трусах. Злата сидела на диване, смотрела телевизор. «Присядь, сынок», — позвала она. Он сел рядом, чувствуя тепло ее тела. Вдруг она повернулась: «Ты знаешь, Ростик, я иногда думаю, как ты вырос. Такой сильный, как отец в молодости». Ее рука легла на его бедро. Он замер. Это было не по-матерински.

«Ма, ты чего?» — прошептал он, но член уже наливался. Она хихикнула: «А что, нельзя? Ты же мужчина». И потянулась к нему, целуя в шею. Ростислав не выдержал — схватил ее за талию, прижал к себе. Ее губы были горячими, язык скользнул в его рот. «Ох, сынок, — простонала она, — отымей меня, как в тех рассказах, что ты читаешь».

Он сорвал с нее халат, обнажив полные груди с темными сосками. Злата ахнула, но не отстранилась. Ростислав впился в них губами, кусая и посасывая. «Да, вот так, грубо!» — выдохнула она. Его руки скользнули вниз, к ее трусикам, которые были уже мокрыми. Он стянул их, пальцами раздвигая складки. Злата извивалась, ее бедра дрожали.

«Встань на колени, ма», — приказал он, и она послушалась, опустившись перед ним. Ростислав спустил трусы, его член вырвался наружу, толстый и венозный. Злата обхватила его губами, сосала жадно, слюна текла по подбородку. «Глубже, сука!» — рыкнул он, насаживая ее голову. Она давилась, но продолжала, глаза слезились от усилий.

Потом он повалил ее на диван, раздвинул ноги. Ее киска блестела, приглашая. Ростислав вошел резко, одним толчком, и Злата закричала: «Да, сынок, трахай маму!». Он долбил ее ритмично, как поршень на конвейере, пот лился градом. Она царапала его спину, стонала: «Глубже, отымей меня всю!».

Но тут раздался стук в дверь. Ростислав замер. «Кто там?» — крикнул он. «Это я, Витька с завода!» — отозвался голос. Злата хихикнула: «Пусть войдет, может, повеселимся». Ростислав, не выходя из нее, крикнул: «Заходи!». Дверь открылась, и вошел Виктор, приятель с цеха, весь в саже. Увидев сцену, он остолбенел: «Бля, Рост, это ж твоя мать!».

«Ага, и она в теме, — усмехнулся Ростислав. — Присоединяйся, отымей ее сзади». Виктор не заставил уговаривать — стянул штаны, его инструмент был готов. Злата перевернулась на четвереньки, Ростислав снова вошел спереди. Виктор плюнул на ладонь, смазал ее задницу и приставил член к анусу. «Ой, аккуратнее!» — пискнула она, но он вдавил, проникая в тугую дырочку.

Они отымели ее вдвоем, как в каком-то диком порно рассказе: Ростислав в рот, Виктор в жопу. Злата мычала, тело ее тряслось от толчков. «Классная у тебя мама, — пыхтел Виктор. — Тугая, как новая гайка». Она кончила первой, содрогаясь, соки потекли по бедрам. Парни не отставали — Ростислав спустил в ее рот, Виктор заполнил задницу.

После они лежали втроем, потные и довольные. «Ну, ма, как тебе?» — спросил Ростислав. «Ох, мальчики, вы меня отымели на славу, — засмеялась Злата. — Давно так не было». Но это был только начало. На следующий день на заводе слухи разошлись, и вечером пришли еще двое — Петр и Сашок.

Злата встретила их в прозрачном пеньюаре: «Заходите, ребята, мама угостит». Они не церемонились — сразу к делу. Петр схватил ее за сиськи, Сашок полез под подол. Ростислав наблюдал, подрачивая: «Отымейте мою мать как следует, парни».

Они уложили ее на стол, Петр вошел в киску, Сашок в рот. Виктор с Ростиславом ждали очереди. Злата стонала: «Да, трахайте, все вы!» Поворот случился, когда Петр предложил анал: «Давай в жопу, тетя Злата». Она кивнула, и он вонзился, растягивая кольцо. Боль смешалась с удовольствием, она визжала.

Групповуха набирала обороты. Они менялись местами, отымели ее во все дыры. Ростислав кончил в ее зад, чувствуя, как сперма смешивается с чужой. «Мама, ты шлюха завода», — шепнул он. Она ответила стоном.

К утру все устали. Злата лежала, вся в сперме: «Спасибо, мальчики. Отымели маму на ура». Но отец должен был вернуться скоро. «Надо повторить», — сказал Виктор. Ростислав кивнул: «Обязательно».

Прошла неделя. Отец задержался, и они устроили еще одну встречу. На этот раз в гараже у завода, среди инструментов. Злата пришла в короткой юбке, без трусов. «Готова, ма?» — спросил Ростислав. «Всегда, сынок».

Они окружили ее: четверо парней, все потные от смены. Первый взял ее стоя, прижав к стене. Она обхватила его ногами, крича: «Отымей меня жестко!». Другие дрочили, ждя.

Поворот: появился бригадир, услышав шум. «Что за хуйня?» — заорал он. Но увидев Злату, смягчился: «О, это ж мать Ростислава. Можно присоединиться?» Они рассмеялись: «Валяй, отымей ее».

Бригадир был груб — шлепал по заднице, входил резко в анал. Злата кончала раз за разом, тело в конвульсиях. «В жопу отымели порно рассказ какой-то», — пробормотал Ростислав, но все хохотали.

Ночь закончилась оргией: она сосала по кругу, они кончали на нее. Утром Злата ушла, шатаясь: «Вы меня доконали, но было круто».

Но тайна вышла наружу. Жена Виктора узнала, устроила скандал. «Ты отымел мать Ростислава? Сволочь!» — орала она. Виктор отмахнулся: «Это был просто секс».

Злата же шепнула сыну: «Пусть болтают, главное — мы кайф словили». Они продолжали тайком: в квартире, когда отец уезжал. Ростислав отымел мать в ванной, под душем, вода смывала грехи.

Однажды он связал ее руки ремнем: «Сегодня по-жесткому, ма». Она кивнула, возбужденная. Он трахал ее в зад, шлепая: «Ты моя шлюха».

Поворот: отец вернулся неожиданно. Услышал стоны, заглянул. Но вместо скандала... «Злата, ты опять? — усмехнулся он. — Ладно, сын, продолжай, я посмотрю».

Оказалось, отец знал о ее похождениях. «Она любит, когда ее отымели толпой», — сказал он. Ростислав опешил, но продолжил, отец присоединился. Они вдвоем: сын в киску, отец в рот.

С тех пор все изменилось. Семья стала ближе, в прямом смысле. Злата была счастлива: «Вы меня отымели как в порно рассказах тех».

На заводе слухи утихли, но парни иногда заглядывали. Жизнь шла, полная страсти и заводского пота.

Ростислав вспоминал тот первый вечер, когда все началось. Мать в халате, ее рука на бедре. Теперь она была их общей игрушкой, и всем нравилось.

Однажды они устроили выезд на природу. Злата в бикини, парни с пивом. У костра она разделась: «Отымейте меня здесь».

Они сделали: по очереди, в траве. Анал под звездами, стоны эхом.

Поворот: появилась группа туристов, но они спрятались, хихикая.

Вернулись домой, полные воспоминаний. Злата шепнула: «Спасибо, сынок, ты меня открыл заново».

И так продолжалось, в ритме заводских смен и ночных утех.

В один из дней на заводе Ростислав работал у токарного станка, мысли крутились вокруг матери. Ее тело, как отшлифованная деталь, идеально подходило под его руки. «Эй, Рост, — окликнул Виктор, — сегодня вечером опять к твоей? Она же огонь, отымела нас всех в прошлый раз». Ростислав усмехнулся: «Ага, мама в форме. Только тихо, чтоб бригадир не пронюхал».

Вечером собрались в квартире. Злата надела чулки и корсет, выглядела как шлюха с конвейера. «Привет, мальчики, — промурлыкала она. — Готовы отыметь маму?» Парни загоготали, скидывая одежду. Петр схватил ее первый: «На колени, тетя!» Она опустилась, взяла его член в рот, сосала с чавканьем.

Ростислав смотрел, как она работает языком, слюна капает. «Давай, ма, глубже!» — подгонял он. Потом они положили ее на кровать, раздвинули ноги. Виктор вошел в киску, Петр в жопу. Двойное проникновение заставило ее визжать: «О да, рвите меня!».

Сашок ждал, дроча. «Моя очередь», — сказал он, меняя Виктора. Они долбили ее часами, меняясь. Злата кончала, брызгая, тело в поту. «Вы меня отымели в порно рассказ какой-то живой», — хрипела она.

Поворот: зазвонил телефон. Отец! Злата взяла трубку, стараясь говорить нормально, пока Петр трахал ее сзади. «Да, милый, все хорошо... ой!» — вырвалось, когда он шлепнул. Отец засмеялся: «Опять шалишь? Ладно, приеду — присоединюсь».

Они продолжили. Ночь закончилась, когда все обкончались. Утром Злата готовила завтрак: «Спасибо, ребята. Мама довольна».

Но на заводе проблемы. Жена Петра узнала, пришла скандалить. «Ты трахал мать Ростислава? Ублюдок!» — орала она в цеху. Все замерли. Ростислав вмешался: «Это наше дело. Она взрослая».

Скандал утих, но Злата загрустила: «Может, хватит, сынок?» Он обнял ее: «Нет, ма, ты любишь, когда тебя отымели толпой».

Они устроили приватный вечер. Только вдвоем. Ростислав связал ее, blindfolded — нет, на русском: завязал глаза платком. «Теперь ты моя, ма». Он лизал ее киску, язык вонзался глубоко. Она стонала: «Да, сынок, ешь маму!».

Потом вошел в анал медленно, растягивая. «Больно, но приятно», — шептала она. Он ускорялся, кончил внутрь.

Поворот: друзья пришли unexpectedly. «Мы услышали стоны», — сказали они. Злата рассмеялась: «Ладно, отымейте меня все».

Опять оргия. В жопу, в рот, в киску. Она была центром, они — машинами удовольствия.

Так и жили, в ритме секса и работы. Злата расцвела, Ростислав стал увереннее. Отец иногда присоединялся, делая это семейным делом.

Конец истории, но с открытым финалом для воображения.