Артемий ввалился в квартиру после тяжелого дня на заводе, где он вкалывал слесарем. Пот градом лил по спине, а в голове крутились мысли о холодном пиве. Дверь за ним захлопнулась с грохотом, эхом отозвавшимся в пустом коридоре. Он скинул ботинки, не заботясь о грязи, и прошел в гостиную. Там, на диване, сидела Людмила, его мать, с журналом в руках. Она подняла глаза, и в них мелькнуло что-то игривое, почти хищное.
«Ну что, сынок, устал?» – спросила она, откладывая журнал. Голос ее был мягким, но с той хрипотцой, которая всегда заставляла Артемия напрягаться в штанах. Он кивнул, плюхаясь рядом. «Да, мама, день был адский. Эти станки, будь они неладны, опять барахлили.» Она усмехнулась, потянувшись к нему. Ее рука легла на его бедро, пальцы слегка сжали. «Может, я помогу расслабиться?»
Артемий замер. Это не было новостью – их отношения давно перешли грань обыденного. Все началось пару лет назад, когда он случайно увидел ее с соседом. Она тогда стояла на коленях, жадно работая ртом, и это зрелище врезалось в память. Теперь она была его личной хуесоской, как он иногда шутил про себя. «Давай, мама, покажи, на что способна,» – сказал он, расстегивая ширинку.
Людмила сползла на пол, ее глаза блестели от предвкушения. Она вытащила его член, уже твердеющий, и облизнула губы. «Мой любимый инструмент,» – пробормотала она, беря его в рот. Артемий откинулся назад, чувствуя, как ее язык скользит по головке, кружа и дразня. Она сосала с энтузиазмом мастера, знающего свое дело, заглатывая глубже, чем любая девчонка из его прошлого.
Он схватил ее за волосы, направляя ритм. «Быстрее, хуесоска,» – прошептал он, и она ускорилась, издавая влажные звуки. Комната наполнилась стонами, его и ее. Это был их ритуал, грязный и возбуждающий. Но сегодня в голове Артемия крутилась мысль о чем-то новом. Он слышал от приятелей на работе о женатых хуесосках, которые не прочь развлечься на стороне.
После того, как он кончил ей в рот, она проглотила все, облизываясь. «Вкусно,» – сказала она с улыбкой. Артемий притянул ее к себе, целуя. «Мама, а ты когда-нибудь думала о других?» Она рассмеялась. «Конечно, милый. Я же не монашка.» Это был поворот – он не ожидал такой откровенности.
На следующий день на заводе Артемий болтал с напарником Василием. «Слышь, Вась, а твоя жена – она из тех хуесосок, что любят чужие члены?» Василий хохотнул. «Моя? Да она святая. А вот про твою маму слухи ходят.» Артемий напрягся. «Какие слухи?» – «Да что она мастерица в этом деле. Личная хуесоска для половины района.»
Это ударило как обухом. Артемий вернулся домой в ярости. Людмила готовила ужин, напевая. «Мама, правда, что ты трахаешься с соседями?» – выпалил он. Она повернулась, не моргнув глазом. «А что, ревнуешь? Я же твоя личная хуесоска, но иногда нужно разнообразие.» Он схватил ее за руку, прижимая к стене. «Покажи, что ты делаешь с ними.»
Она опустилась на колени прямо на кухне, расстегивая его брюки. Ее рот снова обхватил член, но теперь с большей страстью, будто доказывая что-то. Артемий трахал ее в рот, держа за голову, чувствуя, как гнев перетекает в похоть. «Ты моя,明白? Никому больше.» Но в глубине души он знал, что это возбуждает его еще больше.
Вечером они лежали в постели, ее голова на его груди. «Расскажи про других,» – попросил он. Людмила начала повествовать, ее голос низкий и соблазнительный. «Первый раз был с твоим отцом, но он был скучный. Потом сосед, он имел огромный инструмент, я сосала часами.» Артемий почувствовал эрекцию. «Продолжай.» Она описывала детали, ее рука гладила его член.
Это стало их новой игрой – она рассказывала истории про хуесосок, женатых и нет, а он возбуждался, трахая ее. Однажды она привела подругу, Ольгу, тоже зрелую даму с пышными формами. «Это моя подруга, она тоже любит сосать,» – сказала Людмила. Артемий смотрел, как они вдвоем работали над ним, языки переплетались.
Но поворот случился, когда Артемий узнал, что отец знает обо всем. Он пришел unexpectedly, и застал их в акте. Вместо скандала, отец усмехнулся. «Значит, моя жена – хуесоска для сына. Интересно.» Это привело к странному союзу, где все трое экспериментировали.
Артемий чувствовал, как мир переворачивается. Людмила была центром, ее рот – оружием соблазна. Она сосала отца, пока сын трахал ее сзади, стоны эхом разносились по дому. «Моя личная хуесоска,» – бормотал Артемий, кончая.
История развивалась, с новыми приключениями. Они ездили на дачу, где Людмила соблазняла местных. Артемий смотрел, дроча, как она на коленях у тракториста. «Соси, хуесоска,» – кричал он, joining in.
Но ревность нарастала. Однажды Артемий решил уйти, но Людмила остановила его минетом в дверях. «Ты не уйдешь от своей мамы-хуесоски.» Их связь крепла, полная грязных тайн.
В конце, они стали парой в полном смысле, забыв о мире. Артемий шептал: «Ты моя вечная хуесоска.»
Эльвира вошла в комнату сына и замерла, увидев его огромный член. Любопытство переросло в страсть – она взяла его в рот, чувствуя пульсацию. Демид застонал, и они слились в запретном акте, игнорируя все табу.
Когда муж узнал, скандал разгорелся, но их связь только крепла. Теперь они вместе, наслаждаясь каждым моментом с его впечатляющим достоинством.
Тимур ковырялся в старом движке, когда Серафима зашла в гараж. «Чего тебе, ма?» – буркнул он. Она усмехнулась, халат распахнулся. «Может, отвлечь?» Подошла, расстегнула его комбинезон, нащупала твёрдость.
Он схватил её, прижал к верстаку. Вошёл резко, она застонала: «Еби меня, как станок чинишь». Гараж наполнился шлепками, они кончили бурно. Но это был только начало их грязной связи.
Артемий сидел в комнате, когда услышал шум. Мама, Регина, ввалилась пьяной, растрепанной. «Мама пришла пьяной, сынок!» – хихикнула она. Он помог ей сесть, но рука скользнула по бедру, и все закрутилось в вихре страсти.
Она рассказала о своих приключениях на заводе, а он не выдержал – поцелуи, ласки, грубый секс на диване. Мама пришла в сперме от других, но теперь его очередь.