Летний жар в русской деревне

Солнце палило нещадно, и Варвара, вытирая пот со лба, тащила ведро с водой от колодца. Деревня дремала в летней жаре, пыльные тропинки вились между покосившимися избами, а в воздухе витал запах свежескошенной травы и навоза. Она, крепкая баба с широкими бедрами, всегда была центром внимания местных мужиков, но сегодня мысли ее крутились вокруг сына, Евдокима, который вернулся из города на каникулы. «Эй, мама, помоги с сеном!» — крикнул он из сарая, голос хриплый от жары.

Варвара зашла в сарай, где пыль танцевала в лучах света, проникающих сквозь щели. Евдоким, потный и мускулистый, ворочал вилы, мышцы играли под мокрой рубахой. «Что, силенок не хватает?» — подколола она, подходя ближе. Он усмехнулся: «Давай вместе, а то совсем измотался». Они взялись за дело, тела соприкасались в тесноте, и Варвара почувствовала, как его рука скользнула по ее спине. «Ой, осторожно!» — хихикнула она, но не отстранилась.

Вдруг вилы упали, и Евдоким прижал ее к стене сарая. «Мама, ты такая горячая сегодня», — прошептал он, губы близко. Она замерла, сердце колотилось: «Что ты вытворяешь, дурак?» Но глаза ее блестели. Его руки полезли под подол платья, пальцы грубо сжали бедра. «Хочу тебя, здесь и сейчас», — рыкнул он. Варвара ахнула, но ноги раздвинулись сами собой.

Они целовались яростно, языки сплетались, слюна текла по подбородкам. Евдоким сорвал с нее платье, обнажив тяжелые груди с темными сосками. «Соси их», — приказала она, толкая его голову вниз. Он вгрызся в плоть, зубами покусывая, пока она не застонала. Руки ее расстегивали его штаны, член выскочил, твердый и венозный, как дубовый кол.

Варвара опустилась на колени в сене, взяла его в рот, губы обхватили головку, язык закрутился вокруг. «О да, мама, глубже!» — стонал он, насаживая ее голову. Она давилась, но сосала жадно, слюна капала на землю. Потом он поднял ее, развернул к стене, задрал подол и вошел сзади одним толчком. «Ааа, черт!» — вырвалось у нее, киска хлюпала от влаги.

Они трахались как звери, пот лился ручьями, тела шлепались друг о друга. Евдоким долбил ее глубоко, яйца бились о клитор. «Кончай в меня, сынок!» — кричала она, оргазм накатывал волной. Он рычал, изливаясь внутрь, сперма текла по ногам. Они свалились в сено, тяжело дыша.

Но это было только начало. Вечером, когда деревня затихла, Варвара позвала его в баню. Пар клубился, тела блестели от пота. «Мой меня», — сказала она, садясь на полок. Евдоким намылил ее груди, пальцы скользили по соскам, потом ниже, к волосатой промежности. «Раздвинь ноги», — велел он, и она послушалась.

Его язык нырнул в ее щель, лизал клитор кругами, пальцы входили внутрь. Варвара извивалась: «Глубже, лижи мою пизду!» Он сосал жадно, сок тек по его лицу. Потом она оседлала его, член скользнул в нее, они скакали в пару, стоны эхом отдавались в бане.

На следующий день к ним заглянула соседка Пелагея, стройная вдова с огненными волосами. «Что, опять жара мучает?» — усмехнулась она, видя их потные лица. Варвара подмигнула: «Присоединяйся, милая». Пелагея не заставила себя уговаривать, скинула сарафан, тело ее было гладким и упругим.

Они втроем закатились в постель, тела сплетались. Евдоким лизал Пелагею, пока Варвара сосала его член. «Трахни ее, сын», — шепнула мама. Он вошел в соседку, она визжала от удовольствия, а Варвара ласкала ее груди. Потом они поменялись, и Пелагея лизала Варвару, пока сын драл ее сзади.

Лето в деревне набирало обороты. Евдоким взял маму на сеновал ночью, звезды мерцали над ними. «Хочу в зад», — прошептала она, становясь на четвереньки. Он смазал слюной, вошел медленно, она стонала от боли и кайфа. «Долби сильнее!» — кричала Варвара, пока он не кончил внутрь.

Но тайны не вечны. Муж Варвары, Тарас, вернулся из города раньше срока. Увидев их в обнимку, он взревел: «Что за херня?» Но Варвара улыбнулась: «Присоединяйся, милый, или уходи». Тарас, ошарашенный, сорвал одежду и врезался в оргию. Его член был толще, он взял жену спереди, пока сын — сзади.

Они еблись часами, меняя позы, сперма лилась рекой. Пелагея присоединилась позже, и деревенский домик трясся от стонов. «Русский секс в деревне — это огонь», — хохотал Тарас, кончая на лица женщин.

Дни летели, полные похоти. Варвара водила сына в лес, там на поляне они трахались под деревьями, комары кусали, но это только заводило. «Соси мой хуй, мама», — и она глотала глубоко, пока не поперхнулась спермой.

Однажды на реке они купались голышом. Вода холодила кожу, но тела горели. Евдоким прижал ее к берегу, вошел под водой, волны плескались в такт толчкам. «Кончаю!» — заорала она, оргазм тряс тело.

Пелагея принесла самогон, и под луной они устроили пьянку с сексом. Женщины лизали друг друга, мужчины драли их по очереди. «Инцест в русской деревне — наша тайна», — шептала Варвара, целуя сына.

Но лето кончалось. Евдоким уезжал, но обещал вернуться. «Мама в деревне ждет тебя», — сказала она на прощание, целуя глубоко. Деревня затихла, но воспоминания жгли.

Варвара проснулась рано, петухи орали за окном, а в голове крутились воспоминания вчерашнего. Евдоким спал рядом, член его лежал на бедре, еще твердый от сна. Она потянулась, взяла его в руку, погладила. «Просыпайся, лентяй», — прошептала, наклоняясь и беря в рот. Он застонал, глаза открылись: «Мама, опять?» Но тело отреагировало, бедра двинулись навстречу.

Она сосала медленно, язык ласкал вены, руки мяли яйца. «Глубже, заглоти весь», — приказал он, нажимая на голову. Варвара давилась, но брала до горла, слюна текла. Потом села верхом, киска приняла его целиком, начала скакать, груди прыгали. «Трахай меня, сын!» — кричала она, клитор терся о его лобок.

Они кончили вместе, сперма заполнила ее, стекала по ногам. «Хорошее утро», — усмехнулся Евдоким, шлепая по заднице. Варвара хихикнула: «Иди корми коров, а то совсем разленился в городе».

Днем они работали в огороде, жара мучила, пот капал. Варвара нагнулась за морковкой, подол задрался, показав трусы. Евдоким подошел сзади: «Не могу устоять». Сдернул трусы, вошел резко. «Здесь? Люди увидят!» — ахнула она, но подмахивала бедрами.

Он драл ее над грядками, земля пачкала колени, стоны разносились. Соседка Пелагея выглянула из-за забора: «Опять вы за свое?» Присоединилась, сняла платье, села на лицо Варвары, пока сын трахал. Язык Варвары нырнул в ее щель, лизал жадно.

Евдоким переключился на Пелагею, вошел в нее, она визжала. Варвара мастурбировала, глядя. «Кончай в нее, милый», — шепнула. Он излился, сперма капала.

Вечером баня снова. Пар густой, тела скользкие. Тарас, муж, присоединился: «Что без меня?» Взял Варвару сзади, пока она сосала сыну. «Двойной удар», — хохотал он, долбя грубо.

Они менялись, женщины стонали, мужчины рычали. Пелагея лизала Тарасу яйца, пока он трахал жену. Оргазмы следовали один за другим, тела дрожали.

Ночью на сеновале. Звезды, шелест сена. Варвара легла на спину, раздвинула ноги: «Возьми меня нежно». Но Евдоким был груб, вошел резко, долбил глубоко. «Сильнее, рви меня!» — кричала она.

Потом анал. Она смазала, села верхом, опустилась медленно. Боль пронзила, но кайф накрыл. Ска кала, стоны эхом.

Утро следующее. Кофе на кухне, но похоть не ушла. Варвара села на стол, раздвинула: «Лижи, сын». Он нырнул, язык работал, пальцы внутри. Она кончила, сок брызнул.

День в лесу. Пикник, но вместо еды — секс. На траве, она верхом, он снизу. Птицы пели, тела сливались.

Пелагея пришла с подругой, но стоп, только она. Они втроем, лизали, сосали, трахали.

Лето шло, сцены множились. В реке, под водой, толчки скрытые волнами. На чердаке, пыль, паутина, но страсть жгла.

Тарас устроил ревность, но кончилось групповухой. «Русские в деревне летом знают толк в развлечениях», — сказал он, кончая.

Финал приближался. Евдоким упаковывал вещи, Варвара грустила. Последний секс в сарае, где все началось. «Помни маму в деревне», — шепнула она, целуя.

Он уехал, но обещал. Деревня опустела, но воспоминания остались.

Вспомним тот день в огороде подробнее. Солнце жгло кожу, Варвара нагнулась, пот стекал по спине, пропитывая платье. Евдоким увидел ее зад, округлый и соблазнительный, трусы белели под подолом. Член встал мгновенно, штаны стали тесны. «Мама, ты меня дразнишь», — буркнул он, подходя и хватая за бедра. Она выпрямилась: «Что ты, милый? Просто работаю». Но глаза ее искрились лукавством.

Он задрал платье, трусы сдернул вниз, член уперся в щель. Она была мокрой, сок стекал по ногам. «Войди тихо, соседи услышат», — прошептала она. Но он толкнул резко, вошел по яйца. «Ааа!» — вырвалось у нее, тело дернулось.

Он трахал стоя, руки мяли груди сквозь ткань, соски твердели. Она подмахивала, зад двигался навстречу. Земля под ногами размокла от их соков. Пелагея, услышав стоны, перелезла забор: «Можно к вам?» Скинула одежду, тело ее блестело от пота, груди маленькие, но упругие, соски розовые.

Варвара кивнула, и Пелагея опустилась на колени, взяла член Евдокима в рот, когда он вышел из мамы. Сосала жадно, язык кружил. Потом легла на землю, раздвинула ноги: «Трахни меня, мальчик». Он вошел в нее, она закричала, ногти впились в его спину.

Варвара села на лицо Пелагеи, киска прижалась к губам. Язык соседки нырнул внутрь, лизал walls, сосал клитор. Варвара стонала, терлась. Евдоким долбил Пелагею, яйца шлепали. «Кончаю!» — заорали они все разом, тела содрогнулись.

Потом лежали в грязи, смеялись. «В деревне летом такое бывает», — сказала Пелагея, целуя Варвару в губы.

Вечер в бане был жарче. Пар обволакивал, лавки скользкие. Тарас вошел, увидел жену с сыном: Евдоким лизал ее между ног, она извивалась. «Что за разврат?» — рявкнул он, но член его встал. Варвара улыбнулась: «Иди сюда, ревнивец».

Он скинул штаны, подошел, сунул член в рот жены. Она сосала, пока сын лизал. Потом Тарас взял ее сзади, грубо, толчки мощные. Евдоким вошел в рот, они долбили с двух сторон. «Плюньте в меня спермой», — стонала она.

Пелагея пришла позже, принесла веник. Но вместо парилки — секс. Она хлестала веником по задницам, пока они трахались. Потом оседлала Тараса, скакала, груди прыгали. Варвара лизала ее анус, язык входил глубоко.

Оргазмы следовали, пот смешивался со спермой. «Русские порно рассказы инцест в деревне — наша жизнь», — пошутил Тарас.