Артемий шел по темной аллее за домом, где всегда воняло помойкой, и вдруг услышал шорох. Там, в кустах, сидела она - Фаина, та самая бомжиха по соседству, которую все обходили стороной. Грязная, в рваной одежде, с волосами, спутанными как старая пакля. Но в ее глазах мелькнуло что-то такое... голодное. Он остановился, сердце заколотилось. "Эй, ты в порядке?" - спросил он тихо. Она подняла голову, усмехнулась криво. "А ты чего, милый, заблудился? Иди ближе, не бойся".
Он не знал, зачем подошел. Может, жалость, может, любопытство. Фаина потянула его за руку, и они оказались в ее укрытии - куча картона и тряпья. Запах был тяжелый, смешанный с потом и землей. Она прижалась к нему, ее руки скользнули по его груди. "Давно никто не трогал меня так", - прошептала она. Артемий почувствовал дрожь в руках, тепло разливалось по телу. Ее губы были сухие, но когда она поцеловала его, внутри все загорелось. Он ответил, не думая, руки сами потянулись к ее телу под rags.
Фаина стянула с него рубашку, ее пальцы, грубые и грязные, ласкали кожу. Он ощущал каждую царапину, каждый след от ее ногтей, и это будило в нем что-то дикое. "Ты хочешь меня, да? Грязную бомжиху, как я", - хрипела она, и ее слова заводили еще больше. Артемий кивнул, срывая с нее лохмотья. Ее тело было неидеальным - складки, шрамы, но в этот момент оно казалось самым желанным. Он опустился на колени, раздвинул ее ноги. Запах был сильным, мускусным, но он не отступил. Его язык коснулся ее, и Фаина застонала, впиваясь пальцами в его волосы.
Он лизал ее медленно, чувствуя, как она течет, как ее тело дрожит под ним. Внутренний монолог крутился: "Что я делаю? Это безумие, но так хорошо... ее вкус, соленый, настоящий". Фаина извивалась, ее стоны эхом отдавались в аллее. "Да, вот так, мальчик, не останавливайся!" Радость и страх смешались в ней - давно забытое ощущение тепла, близости. Она кончила резко, с криком, обхватив его голову бедрами. Тепло ее соков на его лице, дрожь в ее ногах - все это сделало его твердым как камень.
Теперь ее очередь. Фаина толкнула его на спину, стянула штаны. Его член встал, пульсируя. Она обхватила его губами, грязными, но такими умелыми. Сосала жадно, заглатывая глубоко, ее слюна стекала по стволу. Артемий стонал, чувствуя, как ее зубы слегка царапают, но это только добавляло остроты. "Боже, как она это делает... тепло ее рта, давление языка". Он схватил ее за волосы, направляя, и она не сопротивлялась, наоборот, ускоряла темп. Эмоции переполняли: любовь? Нет, похоть, смешанная с pity, но такая сильная.
Не выдержав, он перевернул ее, поставил на четвереньки. Ее задница, покрытая грязью, манила. "Хочу туда", - подумал он, и она кивнула, понимая. Смазал слюной, вошел медленно в ее анал. Фаина взвыла от боли и удовольствия, ее тело сжалось вокруг него. Он двигался осторожно сначала, чувствуя тесноту, тепло, каждое движение отзывалось вибрацией в его теле. "Это невероятно... ее стоны, запах пота, все смешивается". Она подмахивала, крича: "Еби меня, как бомжиху, которую все ебут в рассказах!" Страх ушел, осталась только радость от этой связи.
Он ускорял, входя глубже, ее руки цеплялись за землю. Внутренние мысли: "Она такая живая, несмотря на все... люблю этот момент". Фаина кончала снова, ее тело тряслось, и он не выдержал, изливаясь внутрь. Тепло семени, ее вздох облегчения. Они лежали, тяжело дыша, в грязи. Но это был не конец. Фаина повернулась, поцеловала его. "Еще хочешь? Я могу всю ночь".
И они продолжили. Он снова взял ее в рот, но теперь она сидела на его лице, трусь о язык. Ее соки капали, он глотал, чувствуя вкус земли и страсти. "Как это возбуждает... ее вес на мне, давление". Она стонала, раскачиваясь, руки на его груди. Потом перешли к классике - он вошел в нее спереди, медленно, чувствуя каждую складку. Фаина обхватила его ногами, шепча: "Ты мой спаситель, трахнул бомжиху, как в тех порно рассказах про грязных".
Движения стали ритмичными, он целовал ее шею, вдыхая запах. Эмоции бурлили: радость от ее стонов, любовь к этому моменту, страх, что все кончится. Она кончила третьий раз, сжимаясь вокруг него. Он вытащил, кончил на ее живот, размазывая по грязи. Они смеялись тихо, обнимаясь. "Ты не как другие, - сказала она. - Не боишься старой бомжихи".
Ночь тянулась. Он трахал ее в разных позах - сзади, сверху, она на нем. Каждый раз подробно: как его член скользит, как ее тело реагирует, дрожь, пот, запахи. В анал снова, глубже, она кричала от удовольствия. Минет с глотанием, куни до изнеможения. Эмоции глубокие: ее одиночество таяло, его любопытство переросло в привязанность. "Это не просто секс, это связь", - думал он.
Под утро они уснули в обнимку. Артемий проснулся от шума, но Фаина была там, улыбалась. "Придешь еще?" Он кивнул. Это стала их тайна - грязная, но такая живая страсть с бомжихой по соседству.
В следующий раз он пришел с едой, но секс был первым. Она раздела его сразу, села сверху, двигаясь быстро. Он чувствовал ее тепло, сжатие, стоны. "Ебут бомжих, как в рассказах, но это реальность". Анал опять, с маслом, которое он принес, скользко и приятно. Она кончала громко, он следом.
И так продолжалось. Каждый раз больше деталей: как ее груди качаются, вкус пота, эмоции - от страха к любви. Фаина расцветала, становилась чище душой. Артемий понимал: это не конец, а начало чего-то большего.
Кирилл шагал по разбитой дороге в глухую сибирскую деревню, где ждала тетка Евдокия. Вечером в бане она вошла голой, и все изменилось: поцелуи, стоны, тела сплелись в жару. «Трахай свою тетку!» – кричала она, пока оргазм не накрыл их.
Потом присоединилась кузина Прасковья, и оргии стали нормой. В лесу, в сарае – везде бушевала похоть. Страсти в глухой деревне не утихали.
Варвара ввалилась в квартиру, шатаясь от шампанского и секса с Глебом. Между ног сочилась его сперма, а муж Тимофей только что пришел домой. Вместо ссоры он прижал ее к стене, срывая одежду и входя в нее резко, чувствуя чужую смазку.
Ночь переросла в безумство: стоны, удары, оргазмы. Варвара рассказывала детали измены, разжигая мужа. Они кончили вместе, но это было только начало их новой игры.
Артемий зашел в бар после смены и увидел ее — полную негритянку с ослепительной улыбкой. Они разговорились, и вскоре оказались у нее дома. Сюрприз ждал в спальне: наручники, плеть и ее доминирующий нрав.
Она оседлала его, заставляя лизать, потом взяла в рот. Ебля была бешеной, с анальным проникновением и стонами. Но это только начало — в дверь постучал приятель...