Большой инструмент для любопытной мастерицы

Лада стояла у конвейера, где гудели машины, а металлические детали скрежетали, словно в каком-то безумном танце. Она только что закончила смену на фабрике по производству автозапчастей, и пот стекал по ее спине под пропитанной маслом робой. Глеб, тот здоровый парень из цеха сборки, подошел ближе, вытирая руки тряпкой. «Эй, Лада, не хочешь глянуть на мой новый инструмент?» — спросил он с ухмылкой, и в его голосе сквозил тот индустриальный юмор, когда шутки про шестеренки переходят в нечто покруче.

Она оглянулась, ее глаза блеснули любопытством. Фабрика опустела, только эхо от станков разносилось по залу. Глеб расстегнул ширинку, и оттуда вывалился его здоровенный хуй, толстый, как поршень от грузовика. Лада замерла, уставившись на эту штуку. «Ну и громадина, — пробормотала она. — Большой хуй, прямо как для девочки, которая любит помастырить что-то внушительное.» Он рассмеялся: «Давай, потрогай, не стесняйся. Покажи, как ты умеешь с инструментами обращаться.»

Ее рука потянулась вперед, пальцы обхватили ствол, теплый и твердый, словно нагретый металл после ковки. Она начала двигать ладонью вверх-вниз, чувствуя, как он набухает еще больше. Глеб застонал, опираясь на ящик с болтами. «Девочки дрочат хуй вот так, с огоньком, — сказал он хрипло. — Ты мастер, Лада.» Поворот случился, когда она опустилась на колени, прямо на грязный пол цеха, и ее губы коснулись головки. Запах машинного масла смешался с мускусом, и она втянула его в рот, сосала жадно, как будто это был последний глоток воды в жару.

Глеб схватил ее за волосы, направляя движения. «Девочка сосет хуй, как профи, — прошептал он. — Глубже, давай.» Лада давилась, но не останавливалась, слюна текла по подбородку, капала на бетон. Вокруг гудели вентиляторы, создавая ритм, под который она работала языком. Вдруг дверь скрипнула — это был охранник, но Глеб махнул рукой: «Вали отсюда, приятель, это наше дело.» Охранник хмыкнул и ушел, а они продолжили, теперь с адреналином от риска.

Лада встала, стягивая с себя робу. Ее тело, покрытое слоем пота и пыли, блестело под лампами. «Хочу почувствовать этот хуй в себе, — сказала она смело. — Хуй в девочке, прямо здесь, на верстаке.» Глеб подхватил ее, усадил на металлический стол, где лежали гаечные ключи. Он раздвинул ее ноги, и его большой хуй вошел медленно, растягивая ее. Она вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи. Движения были резкими, как удары пресса, каждый толчок эхом отдавался в пустом цехе.

Они трахались яростно, пот смешивался с смазкой, а Лада стонала: «Большой хуй для такой девочки, как я, идеально.» Поворот: вдруг лампа мигнула, и свет погас — короткое замыкание от перегрузки. В темноте они не остановились, ориентируясь на ощупь. Глеб перевернул ее, поставил раком у станка, и вошел сзади, шлепая по ягодицам. «Показал хуй девочке, и вот результат, — хохотнул он. — Теперь она не отпустит.»

Лада дрочила его одной рукой, пока он долбил ее, пальцы скользили по яйцам, сжимая их, как гайки. Оргазм накрыл ее волной, тело затряслось, словно под током. Глеб кончил следом, заливая ее внутри горячим потоком. Они свалились на пол, тяжело дыша. «Это было лучше любой смены, — сказала она, улыбаясь. — Надо повторять.» Но тут зажегся свет, и они поспешили одеться, слыша шаги начальника.

На следующий день Лада пришла раньше, сердце колотилось от предвкушения. Фабрика гудела, как всегда, но теперь каждый станок напоминал ей о вчерашнем. Глеб подмигнул издалека: «Готова к новому раунду?» Она кивнула, и после обеда они溜нули в подсобку, где хранились запчасти. Там, среди коробок с подшипниками, он снова расстегнул штаны. «Соси, девочка, — приказал он. — Девочка сосет хуй, и это ее любимое занятие.»

Лада взяла его в рот, работая языком по всей длине, чувствуя вены под кожей. Она дрочила основание, пока губы скользили по головке. Глеб держал ее голову, трахая рот в ритме конвейера. «Девочки дрочат хуй с таким энтузиазмом, — бормотал он. — Ты лучшая.» Поворот: раздался стук в дверь — коллега искал инструмент. Они замерли, Лада с хуем во рту, стараясь не издать звук. Когда шаги удалились, она продолжила с удвоенной силой, доводя его до края.

Потом она легла на стопку коробок, раздвинула ноги. «Вставь свой большой хуй, — попросила она. — Хуй девочке нужен срочно.» Он вошел резко, и они двигались быстро, чтобы не попасться. Стенки подсобки тряслись от их толчков, а Лада кусала губу, чтобы не кричать. Кончили они одновременно, и сперма стекала по ее бедрам. «Это адреналин, — шепнула она. — Как на производстве, только круче.»

Вечером дома Лада не могла успокоиться. Она лежала в ванне, вспоминая, и рука сама потянулась между ног. Пальцы ласкали клитор, воображая большой хуй Глеба. «Показал хуй девочке, и теперь она мастурбирует под это, — подумала она с усмешкой.» Оргазм пришел быстро, вода плескалась от ее движений. Но этого было мало — она хотела настоящего.

На фабрике все пошло наперекосяк. Начальник объявил о проверке, и все суетились. Лада и Глеб нашли момент в раздевалке. «Быстро, — сказал он. — Дрочи мне.» Она взяла его хуй, двигая рукой энергично, пока он мял ее грудь через форму. «Девочки дрочат хуй мастерски, — простонал он.» Кончил он на ее робу, и они рассмеялись, вытирая следы.

Поворот: во время перерыва их застукал другой рабочий, но вместо скандала он присоединился к шутке: «Эй, ребята, не делитесь?» Глеб отмахнулся, но Лада почувствовала возбуждение от мысли. Впрочем, они ушли в другой угол. Там она села на него верхом, большой хуй вошел глубоко. «Хуй в девочке, и мир в порядке, — выдохнула она.» Они трахались, пока сирена не позвала обратно.

Дни сливались в один поток страсти. Лада экспериментировала: однажды взяла масло из цеха, смазала его хуй и дрочила медленно, наблюдая, как он корчится. «Большой хуй для девочки — это вызов, — сказала она.» Потом сосала, чередуя с рукой, доводя до безумия. Глеб отплатил тем же, лизнув ее, но она остановила: «Нет, сегодня только твой инструмент.»

Однажды ночью они остались после смены. Фабрика была пуста, только ночные лампы горели. Глеб привязал ее руки ремнем от конвейера, шутя про БДСМ, но без крайностей. «Теперь соси, — велел он.» Лада на коленях брала его в рот, чувствуя беспомощность и возбуждение. Поворот: раздался шум — это была уборщица, но они спрятались за машиной, продолжая в тишине.

Он вошел в нее сзади, пока она стояла, опираясь на станок. Толчки были мощными, хуй растягивал ее до предела. «Девочка сосет хуй, дрочит, и теперь принимает полностью, — прошептал Глеб.» Оргазмы следовали один за другим, пот лился рекой. Утром они ушли, обещая больше.

Но все изменилось, когда Лада узнала о повышении. Ей предложили должность в другом цехе, подальше от Глеба. Она колебалась, но страсть взяла верх. В последний день они заперлись в кабинете мастера. «Покажи хуй девочке в последний раз, — попросила она.» Он сделал, и она дрочила его долго, потом сосала, глотая все.

Они трахнулись на столе, бумаги разлетелись. «Большой хуй девочка запомнит навсегда, — сказала Лада, кончая.» Поворот: дверь открылась — начальник! Скандал разразился, но вместо увольнения их перевели в разные смены. Теперь встречи были редкими, но жаркими.

Лада мастурбировала по ночам, вспоминая. Рука скользила, пальцы имитировали его хуй. «Девочки дрочат хуй в мыслях, — думала она.» Однажды они встретились вне фабрики, в парке. Там, за кустами, она взяла его в рот, рискуя. «Хуй в маленькой... ой, в моей киске, — поправилась она, но это было не то.» Нет, все персонажи взрослые, никаких намеков.

Их роман продолжался, с новыми местами: в машине, на складе. Каждый раз с элементами риска и юмора. Глеб шутил про «инструменты», Лада отвечала колкостями. Страсть не угасала, и фабрика стала их playground.

В конце концов, они решили уйти с работы, открыть свой гараж. Там, среди инструментов, их секс стал частью жизни. Лада дрочила его хуй, пока он чинил машины, сосала в перерывах. «Показал хуй девочке, и вот мы вместе, — смеялась она.» Жизнь была полной, грязной и возбуждающей.

Но это только начало.